Будь прям и горд, раздроблен изнутри, на ощупь тверд. (с)
— У тебя бывает так, что весь мир вокруг — болит? — не отнимая рук от лица, спросил он.
(Макс Фрай, "Сказки старого Вильнюса I")
Давно я так не уставал. Настолько выматывающе и опустошающе. Чтобы болело все - и я, и мир, каждая клетка и молекула. Чувствую каждое движение в теле, как будто по венам пропустили провода, и теперь меня безостановочно колотит слабыми разрядами. Не могу ни смотреть, ни слушать, ни думать. От любого мысленного или физического движения к горлу подступают слезы и тошнота. Чувствую себя больным и разбитым, потому что обычно так паршиво мне бывает, когда я температурю (нужно проверить, вдруг я реально заболел, но не заметил).
Субботу и воскресенье пролежал на кровати, задумчиво разглядывая потолок. Ничего противоестественного, просто хандра и анабиоз, которые не желают отпускать меня в мир живых. Вокруг - прозрачная и желейно-холодная пустота. Выстроить бы вокруг себя кокон, и вылезти из него только к сессии. На худой конец - устроить себе еще один выходной и проспать его, свернувшись под пледом в подобие эмбриона-переростка. Спящему не так холодно и не так страшно.
Чего, спрашивается, я так боюсь?...
(Макс Фрай, "Сказки старого Вильнюса I")
Давно я так не уставал. Настолько выматывающе и опустошающе. Чтобы болело все - и я, и мир, каждая клетка и молекула. Чувствую каждое движение в теле, как будто по венам пропустили провода, и теперь меня безостановочно колотит слабыми разрядами. Не могу ни смотреть, ни слушать, ни думать. От любого мысленного или физического движения к горлу подступают слезы и тошнота. Чувствую себя больным и разбитым, потому что обычно так паршиво мне бывает, когда я температурю (нужно проверить, вдруг я реально заболел, но не заметил).
Субботу и воскресенье пролежал на кровати, задумчиво разглядывая потолок. Ничего противоестественного, просто хандра и анабиоз, которые не желают отпускать меня в мир живых. Вокруг - прозрачная и желейно-холодная пустота. Выстроить бы вокруг себя кокон, и вылезти из него только к сессии. На худой конец - устроить себе еще один выходной и проспать его, свернувшись под пледом в подобие эмбриона-переростка. Спящему не так холодно и не так страшно.
Чего, спрашивается, я так боюсь?...