В Нотр Дам де Пари я попала с третьего раза, если не считать поездку в 2011, когда его даже не было в программе.
Приехав в Париж из Финляндии, помчалась к нему едва ли не первым делом, но он оказался закрыт на подготовку к католической пасхе.
Когда я пришла второй раз, был поздний вечер, собор был закрыт, и я, сидя на парапете, полчаса слушала саксофониста, игравшего джаз. Потом мы разговорились, он убрал саксофон в чехол, и мы пошли через есть венские вафли и играть на фортепьяно и петь на втором этаже в антикварном книжном магазине, где на соседних полках стояли Маркс и Достоевский (Marks и Dostoevsky) в старых истрепанных переплетах. Громада готического шпиля смотрела нам в спины, улыбаясь, приветствуя меня в этом городе.
Третий раз я все-таки попала в сам собор - на пасхальную мессу. Сидела на одном из последних рядов, держа на коленях книжечку с французским подстрочником литургии и фотоаппарат, который так и не стала расчехлять. Слушала хор, смотрела на свод и витражи. Пыталась дышать медленно и осторожно.
А потом спустя час вышла, ощущая, как выдираю из себя что-то важное (или наоборот - себя из чего-то намного большего, чем я), села на камень на краю площади и ревела еще минут двадцать. Позвонила родным в попытке объяснить, насколько сильно меня пронизало этим чувством, и не смогла связать двух слов. Слишком мало, слишком не то.
Пожалуй, тот день - один из самых запоминающихся в моем 2015.
Очень больно думать о том, сколько времени займет реставрация. Будет ли этот собор таким же прекрасным, как был тогда.
***
Хочется вернуться в Париж когда-нибудь и снова сесть на площади, выплакивая свою сопричастность этому месту.