Конец лета и всю осень поперек я прожил с наглухо зашторенными окнами. Потому что в гипертрофированный улыбчивый свет и следующую за ним темную слякоть снаружи отчаянно не хотелось верить. Все это вызывало во мне непередаваемое душевное отторжение, черт знает, почему. А на днях в город пришла самая первая, юная еще совсем, зима. И все стало белым: небо сверху, земля снизу, окна между и легкие занавески посередине. И свет стал белым. В детстве думаешь, что "белый свет" - это такая метафора, а потом в Москву приходит декабрь, и понимаешь - нет, все-таки действительно белый. Натурально. Сверху донизу просто.
Хочется кофе с молоком и сладкого. И новый год, пожалуй. Что бы там ни было после.