[bla-bla-lab]

Перемены в моей жизни (грядущие, в основном), вызывают у меня неодолимое желание свалить в какой-нибудь сказочный волшебный неверленд. Чтобы не взрослеть, со взрослыми не общаться, про себя и мир ничегошеньки страшного не знать. Потому что иначе это я не знаю что такое.
Когда мы были маленькими, а деревья - большими, мы часто думали, что, мол, 18 лет - вырастем, помудреем, раскрепостимся и пошла-поехала-поплыла, учеба-друзья-семья-карьера в любых возможных комбинациях. И вот я теперь вроде как совершеннолетняя, даже пробовала покурить (не иначе как бунтарский переходный возраст вкупе с подражанием меня догнали), и мальчики/мужчины за мной ухаживают, и бабки у подъезда пророчат дорогу дальнюю, сводьбу скорую да детей умненьких... А внутри бьется в истерике все то же маленькое, зажатое, с косичками и бантиками.
Еду я недавно в автобусе и читаю твиттер - про милоновщину, чиновничью больную голову и девушек-не-рожавших-до-двадцати-трех. И понимаю: вот они, мои двадцать два, когда уже надо быть мамочкой с большим животом, закупать пеленки и занимать очередь в роддом. И желательно при том уже с отцом ребенка жить, и чтобы все хорошо да гладко, чтоб обед приготовлен и пол выметен. Вот они, мои двадцать два, как когда-то были для юной девочки мои же восемнадцать. Четыре года назад я познакомилась с первым молодым человеком, а ныне лучшим другом, наладила отношения с еще одним лучшим другом (а за кадром - большой любовью и привязанностью), четыре года назад я была совсем-совсем другой человек. Но было это так недавно - что пробирает дрожью нервного ужаса. Что двадцать два уже скоро.
А мальчики, которые косились на меня в автобусе в мои четырнадцать, давно уже мужчины, и дарить девочкам цветы за просто так больше не согласны.
И вроде бы сейчас все у меня хорошо. Есть большая любовь, которая, слава богу, ничего в таком духе не требует, и вообще считает меня скорее девушкой-особого-типа, с которой можно ходить на концерты, или в компании друга, втроем, жевать гамбургеры на лавке, залитой ранним летним солнцем. Есть молодой человек, который ухаживает, тонко, интеллигентно, с умеренной дистанцией. Но я понимаю - еще чуть ближе, и страх возьмет верх над любой привязанностью, я побегу куда глядят глаза, и все снова кончится трагикомичным "не пиши мне больше" утром какой-нибудь среды. И дай Бог, если у человека достанет сил и ума меня в этом понять.
Самое стремное, что субъективно готова я не буду, как мне кажется, никогда. А до этого буду зажиматься и холодеть каждый раз, не зная, куда деть руки, в страхе, что любое прикосновение мужской мозг примет за однозначное "я хочу с тобой спать".
Я боюсь.
Я не хочу свои двадцать два.
Я даже свои девятнадцать не хочу.
И восемнадцать с хвостиком.
И просто восемнадцать - потому что именно тогда у меня, кажется, и начались эти самые странные проблемы с личной жизнью.

Иногда я понимаю, почему люди выбирают асексуальность. В 14-17 лет все проще. Никто не ждет от тебя продолжения банкета, вторгаясь в чрезмерно личное пространство (ох, помню, как истерила после первого поцелуя, мама дорогая...).
Я не доверяю ни одному человеку настолько. В этом проблема.

Вернее, тот, кому доверяю... is not interested.
Восхитительно же.