В последнее время я все резче ощущаю контраст между самоощущением и тем, как меня видят другие.
Мне говорят "смотри, какая ты хорошая, смотри, какая добрая, честная, отзывчивая...".
А я смотрю в зеркало и говорю себе: смотри, какая ты стала. Заносчивая, жестокая, лживая и затасканная.

Я действительно считаю себя во многом неправой. То, как я живу последние два-три месяца - это калейдоскоп из лжи, чтобы скрыть от других неприглядную правду. О том, с кем общаюсь, кто меня любит, кого я люблю, хотя и не должна. Или еще хуже: колейдоскоп из лжи "во спасение" - мол, хорошо к тебе отношусь, лелею и берегу, только на самом деле ты мне не нужен.
Сегодня с мрачным удовлетворением отнесла в библиотеку тринадцать томов Бальзака. Катила за собой тяжеленную тачку и улыбалась, что наконец-то скину весь тот груз, который несчастные книги для меня символизировали. Приглашение стать частью другого, чужого мира окончательно отторгнуто.

И я знаю, что, в целом, для многих я все тот же добрый и отзывчивый человечек. Но я так загордилась этим, что мне стало страшно. Я ничем не заслужила той "особенности", которую почему-то думаю, что заслуживаю.
Это странно, когда чувствуешь себя хозяйкой мира, имеющей право на любое мнение или действие. Когда право начто-либо ограничивается только твоей фантазией.
Раньше, когда я думала, что должна заслужить чью-то милость, жить было проще, чем сейчас, когда не ты возьмешь - так другие возьмут. Когда когтями и клыками выгрызаешь себе свое "я особенный", "я хороший", "я заслужил". Кому и что я доказываю?
Не знаю. Просто откуда-то накатило зазнайское "они должны мной дорожить" ради того, что я "особенная".
Потому что я делаю глупые вещи. Потому что я обсуждаю самые спорные темы - специально раскапывая их в людских страхах и блоках. Потому что я ломаю само представление о том, что нельзя, о нравственном отношении к себе и другим. Потому что становлюсь циником и язвой.
Это проявляется в мелочах - неотвеченные смс-ки, пропущенные звонки, на номера которых я не перезваниваю, ненаписанные сообщения - потому что напишут сами, как понадоблюсь. Я все еще с удовольствием общаюсь со многими людьми, мне с ними хорошо, как, надеюсь, и им со мной.
Но возможно, скоро им надоест звонить и писать мне.
И все эти "честная" и "отзывчивая" упадут, как крошево побелки в старых домах, где давно не было ремонта.

Я знаю это, но все равно гну эту свою линию. Она позволяет мне мнить себя свободной от них. От всех.
А на кой черт мне нужна подобная свобода, я не представляю.