вот так иногда всего один разговор может изменить весь день, переставив вещи с ног на голову, заставив задуматься обо всем под несколько другим углом.
честно, чувствую себя немного отупело и потеряно, как и всегда после подобных разговоров на философские темы.
немного больно слышать, что то, что ты пытаешься говорить и делать от души, просто по желанию, звучит и выглядит фальшиво.
последнее время я никогда не задумывалась о том, выгляжу ли я смешно, глупо, забавно или излишне скромно. я просто поступала так, как требовало от меня все естестенное во мне, и даже немного гордилась этим. проводила время с друзьями, пыталась наладить отношения с недоброжелателями.
наверное, я ребенок - искренний, немного странный. потому что я всегда стремлюсь следовать своим чувствам, если мне одномоментно хочется сделать что-то хорошее или заговорить с человеком.
трудно осознать то, что в глазах близких людей попытки улучшить отношение с оппонентами выглядят жалко и мелочно. как попытка вымолить чье-то расположение.
сложно понять, что все, что ты делаешь по велению своего сердца, прислушиваясь к своим чувствам - фальшь.
очень хочется кричать. потому что это все - действительно было от души. а значит, было _верным_.
***
с субботы думаю о том, как бы описать то, что я видела на нашем старом рынке около станции. просто сделать зарисовку - получится слабо, развить свою мысль - недостоверно и длинно. сегодня наконец-то захотелось написать все так, как это есть в моей голове.
вы когда-нибудь видели стихийные рынки около станций железной дороги? много палаток, утопающих в суетной грязи, но вместе с тем дающих жизнь множеству людей. рынки, центр которых занимают самые бойкие, а окраины - скромные и тихие бабушки, пришедшие распродавать накопленное за жизнь или сделанное своими руками.
видели?
хотя что я спрашиваю - видели, конечно. куда ж без них, в любом городе найдутся.
а видели ли вы, что случается после ликвидации таких рынков?
не черкизовского, конечно, а помельче.
а я видела. в субботу. зрелище убийственное - лично для меня.
пустая площадь. пустая, грязновато-потертая площадь с потрескавшимся асфальтом и остатками палаток.
а на окраине сидят несколько бабушек - тех самых с окраины рынка. они сидят и торгуют старыми книжками в газетных переплетах, старым фарфором из наполовину побитых сервизов, собственноручно связанными носками и варежками.
мы шли мимо них, а они как-то по-обреченному бойко навязывали нам свой товар.
и только одна не проронила ни слова.
пожилая, седая женщина с морщинисто-детским лицом, в стареньких брючках, открывающих сухие щиколотки, сидела на обочине асфальтовой тропки, обняв большого серого плюшевого медведя. сидела и молчала, отрешенно смотря в одну точку перед собой.